Века прошли.
А тот пейзаж я помню.
...Туман дрожал виолончельно-томно...
...За дальним лесом
и за океаном,
за ветром,
за тоской,
за снами
с нами,
ушедших в бездну окаймив сияньем,
свеча рыдала...
Пульсировало небо. Возгоралось.
Крутые тучи оглушённо мчались...
А на земле,
на выжженной и ровной,
на вечной,
трепетной земле
огромной
устало,
недвижимо
в платье чёрном
стояла женщина.
Стояла
посреди своей Вселенной
и пела.
Пела скорбно, вдохновенно,
и болью полнилась.
Спасалась верой. ...Вибрировала чутко атмосфера,
молитвенно качались в песне древней
коленопреклонённые деревья,
а тьма дро-
билась,
билась
и казалось,
что это было
Было!
И забылось.
Тогда свершилось, после – раскрошилось,
скосилось, смылось
и не вспоминалось.
Такой пейзаж...
Такой пейзаж.

Вот мой дом...
Вот мой двор...
Вот мой город...
Океан мой...
Пустыни и горы...
Вся планета – ларец красоты...
...Вот мой луг – осквернён и затоптан.
Чьи-то дети погибли в окопах,
чей-то внук поливает цветы,
чья-то дочь красит к празднику рамы,
просит милостыню чья-то мама -
сын в запоях дошёл до черты,
тянут бабы корзины к базару -
не узнать им, как мир лучезарен
c неоткрытой для них высоты...
Всё - по кругу, по вечному кругу...
Парень ждёт y калитки подругу,
a жнецов ожидает жнивьё...
Вся природа сияньем и звоном,
лесом,
полем,
рекой,
небосклоном
украшает пространство своё...
Властный ветер берёзу полощет,
наряжается к выборам площадь,
над которой кричит вороньё...
A над городом - сочные тучи,
над рекой - чей-то голос певучий...
...И разбилось лишь сердце моё…

О, безбрежная беспутная Россия!
По кусочку от соседей откусила.
А когда жила без Брежнева, без Путина,
всё равно была такою же распутною.

Да, Россия загребала, загребала,
по привычке продолжает загребание,
ищет повод – все бы земли отобрала!

Что ей вой материнский за гробами?

Безразмерная бездушнNavLinkая Россия,
оставаясь всё такой же агрессивной,
дурит свой народ легко и постоянно,
продолжая оставаться Чекистаном…

Вдруг остановишься средь суетливого города,
где все глаза - на витрины да пОд ноги, пОд ноги...
Глянешь в толEпу - человек запрокинул голову,
то ли пытаясь в глаза наглядеться Боговы
то ли ловя золотых облаков очертания,
то ли потерянный путь свой сверяя пО небу,
то ли стремясь не разлить своё горюшко тайное…

Умытый маем мир.
Вокруг - воскресший цвет!
Такой счастливый миг,
не признающий смерть!

Бежать, стремиться вверх,
как соки по стволам.
Вобрать в объятья - всех,
вошедших в пастораль.
Любить, расти, цвести,
встречать в саду бутон,
держать листву в горсти,
и - Боже упаси -
не помышлять о том,
что схлынет этот цвет
и ветра озорство,
растает волшебство,
и весь остаток лет -
от взрыва одного
исчезнет этот свет,
вся жизнь сойдёт на нет...

Вдыхай и обнимай
военный этот май.
Роскошная сирень
дрожит под вой сирен.

Средь города,
гарью засоренного -
детсад -
островок уюта,
кармашек спокойного солнышка.
А дети кричат и ревут там.
Средь жёсткого чёрного космоса -
Земля -
островок уюта,
хранилище
разума, совести...
А люди воюют, воюют...
Как будто стремятся не вырасти,
застрять в дележе,
в инфантильности,
стараясь - играя и балуясь -
от этого света избавиться...

Шла по линии прибоя
между сушей и водою,
точно узкою тропою
между счастьем и бедою,
между гулом и молчаньем,
между будущим и прошлым,
между встречей и прощаньем,
между истинным и ложным,
между мукой и отрадой,
между радостью и горем.
Без тебя, когда ты рядом,
и с тобой, когда ты в море.
По холодной белой пене,
уходящей за волною -
между вечным и мгновенным,
между миром и войною
шла по лезвию

Держится кружение Земли
распахнутыми глазами,
лучистыми глазами,
полными слёз.

Вращаются материки
под пристальными взглядами,
стынущими взглядами,
полными любви.
Ну, а когда закроются
пречистые глаза,
немигающие глаза -
они передают земную тяжесть
глазам открывшимся.
И наполняют их слезами.
Наполняют их слезами,
берегущими земную ось.

Девочка на шаре -
стебелёк распятый -
бережно и свято
держишь необъятный,
налитой, бездонный
небосвод в ладонях.

Продержись на шаре
в вихре и пожаре,
продержись на шаре
в гуле нарастающем,
в грозовом кошмаре,
на летящем шаре,
на великом шаре
продержись, пожалуйста…

О, русский, верь: зайдёт она,
звезда российского несчастья,
и сам ты вспрянешь ото сна,
и на обломках самовластья
напишут ваши имена -

всех тех, кто вежливо молчал,
послушно деспоту кивал
и множил ужас на Земле
в рашистской непроглядной мгле,

кто сам не жёг, не убивал,
но молчаливо одобрял
всё то, что взбредится властям,
их мягко гладил по шерстям,

чтоб парни падали в бою
на землю, вовсе не свою,
когда кремлёвское жульё
кричит безумное: "В ружье!"

И ты поймёшь, о, русский, верь -
поймёт и Красноярск, и Тверь,
и баба в Липовке поймёт,
куда ваш деспот вас несёт!

В Перми поймёт любой алкаш,
что Крым - не ваш, Донбасс - не ваш!
Поймёт и чукча, и башкир,
в Москве - владелец трёх квартир,
что ваша власть - такой помёт!
Что убиенным - страшный счёт!

Поймут нардепы сатаны -
их сдует пламенем войны!

Поймёт в Осташково кассир,
в Санкт-Петербурге ювелир,
поймёт в Казани рэкетир,
что ненавидит целый мир вас -
на глазу Земли бельмо -

за попранное NEVER MORE!